Расшифруем знаки и письмена на его печати, лицевую и оборотную стороны которых вы видите здесь на фотографиях вместе с печаткой-перстнем княжеской династии Рюриковичей.
Строго говоря, изготовленный из серебра в начале XII века этот перстень можно назвать принадлежностью дома Рюриковичей лишь как предмет. Символ же, который на нём изображён, встречается во многих слов’янских накаменных надписях, собранных Фаддеем Воланским, начиная с середины 2 тысячелетия до н.э. Он красноречиво свидетельствует об уровне познаний наших пращуров той далёкой поры. Уже три с половиною тысячи лег тому назад они определяли сущность земной Природы как слияние двух триединств.
У большого тривильника две вертикали со спиральными завитками наверху символизируют постоянно эволюционирующие мир минералов и атмосферу. Между ними – вода. Происхождение у неё такое же земное, но по своему составу она не меняется, ибо как постоянство планеты (горизонтальная линия) составляет первое триединство, так постоянство воды во взаимодействии с другими минералами, атмосферой и солнечной энергией даёт начало второму триединству – жизни. Поэтому её вертикаль завершает не завиток спирали, а дохристианская буква «Ж»
– «» которая, в свою очередь, символизирует слияние мужского и женского начал, из которого вырастает их продолжение. А не-раздельная связь двух этих триединств, постоянно взаимодействующих с энергией Земли (продолжение вертикали воды вниз) и энергией Солнца и вообще Космоса (средняя линия буквы «Ж» продолжает вертикаль воды вверх), и есть тот мир, в котором мы живём.
До Рюрика этот символ был центральным знаком на государственной печати у новгородского князя Буривоя, затем у его сына Гостомысла, а уже от Гостомысла перешёл к Рюриковичам. Однако, поскольку великая княгиня Ольга ещё в 960 году, когда Светославу исполнилось 18 лет, а вовсе не перед своей смертью в июле 969 года, как сказано в «Повести временных лет», решила отдать на княжение в Новгород тогда пока только четырёхлетнего Владимира,которого признавать своим сыном Светослав не желал, он, Светослав, принимая от матери «золотой стол» в Киеве, заказал себе по собственным рисункам княжескую печать совершенно иного содержания. Вряд ли другой подобный документ можно отыскать во всей нашей истории.
Прежде, однако, чем расшифровать письмена и знаки на печати Светослава, я должен объяснить читателю, что в действительности скрывается за такими, казалось бы, ясными для нас понятиями, как «ПЕРУН», «ДАЖДЬБОГ», «МЕЧ», «ЧЕСТЬ» и «ЛЮБОВЬ».
Слова эти в русском языке очень древние, и раскрыть их подлинный смысл можно, лишь увидев их первоначальное начертание, ибо до- кирилловская русская азбука представляла собой не просто буквенное обозначение звуков, а, как я показал на примере той же аббревиатуры «АЗБУКА», определённую систему символов, каждый из которых имел не только звуковое, но и своё самостоятельное смысловое значение, кроме таких служебных грамматических знаков, как апостроф, мягкий и твёрдый знаки и т.д., букв-флексий, союзов и тех случаев, когда гласная буква употреблялась в одном своём значении – звуковом.
Итак, первое: П Е Р У Н –
Все буквы, читаются как символы:
« – «ПУТЬ»;
« – «ЕСМЬ» в значении «СУЩНОСТЬ»;
« – «РОД», но тут во множественном числе,
на что указывает черточка над последней буквой «Н» – « – «НАШИХ»;
« – движение.
В общем контексте получаем: «путь движения сущности родов наших».
Как видите, ничего сверхъестественного или божественного в его общепринятом понимании. ПЕРУН – это совокупность физических законов, определяющих гармонию движения материи или её круговорота, как неорганики, так и органики, ибо всякая органика, в том числе и наша плоть (сущность), состоит из элементов неорганики, и любая форма жизни есть соответствующая форма организации материи, способная воспринимать энергию из вне и с её помощью вырабатывать свою. Что изначально послужило причиной образования великого множества этих форм, наши пращуры, как и современная наука, не знали, но им хорошо была известна небесная механика и влияние гелиоэнергии на различные виды материи на Земле.
Суммарно наибольшее количество необходимой живым организмам той гелиоэнергии, которую знаменитый русский учёный Александр Леонидович Чижевский назвал Z-излучениями, в наших широтах Земля получает в течение семи равных по времени и самых продолжительных в году дней – по 17 часов 37 минут: с 20-го по 26- ое июня.
Первый из этой седмицы день и отмечался на Руси как День Перуна – праздник торжества жизнетворной энергии, во время которого поднять оружие, а тем более пролить кровь считалось кощунством. Поэтому-то начать битву с византийцами в День Перуна, как пишет академик Б. А. Рыбаков, Светослав не мог никак. Иначе он и его войско покрыли бы себя позором. Ну, а то, что Перун не был никаким богом войны, читателю, надеюсь, теперь ясно.
Второе: Д А Ж Д Ь Б О Г —
«- одно из двух начертаний буквы «Д», символизирующее «ДОБРО»;
– «ВМЕСТИЛИЩЕ РАЗУМА»;
– «ЖИЗНЬ»;
– «ДОМ»;
– «БЫТИЕ В СОВЕСТИ»;
– постоянно;
– «ГЛАС» (речь).
Контекст: «постоянное добро в мыслях, в делах, а доме, в речах есть бытие а совести».
Называя Даждьбога своим дедом, древние русичи имели в виду этот завет прародителей- Двухвильный же знак Перуна и Даждьбога символизировал уважение к созидательной энергии и верность Отечеству.
Третье: М Е Ч —
« – «МОЯ»;
« – «СУЩНОСТЬ»;
« – «ЧЕСТЬ»,
Контекст: «честь моей сущности»-
Четвертое: ЧЕСТЬ –
« – «Ч» в значении «ЧЕТИ» (согласие);
– «СУЩНОСТЬ»;
– «СОВЕСТЬ»;
– «ТЕБЕ».
Контекст: «согласие сущности и совести к тебе».
То есть наши пращуры понимали ЧЕСТЬ как отношение к другому человеку без лукавства в поступках и мыслях.
И наконец пятое: ЛЮБОВЬ —
– две вертикали зримого бытия, у первой из которых лишь одно начало, мужское или женское – пока неизвестно, инициатива в любви одинаково может принадлежать и мужчине, и женщине, поэтому на второй вертикали начало вообще не обозначено, оно появится после того, как две эти вертикали
сольются в одну и вместе дадут — тишь
— «Ю» – «ВЛЕЧЕНИЕ» (так и писалось, одной буквой);
первые две вам уже знакомы; последняя буква -– «ВЕДИ» (изведать, познать).
Контекст: «влечение друг к другу для постоянного бытия в совести и познания»
(Прим. Помимо слова Любовь, на Руси был еще термин Обавь — любовь Творца)
Как символ полная буква
тоже обозначала «ЛЮБОВЬ», а только первая ее часть – «ЛОЖНУЮ ЛЮБОВЬ», обратите на это внимание..
Теперь ещё раз внимательно посмотрим на лицевую сторону печати Светослава.
Весь её центр занимает двухвильник Перуна и Даждьбога. Над ним вверху – рукоять меча: печать воина. Нижним клином двухвильник почти касается буквы «Р». По сравнению с остальными знаками она слишком мала и одна – «сам себе род». Светослав говорит, что брачными узами он не связан и своей семьи у него никогда не будет, а следовательно, не может быть и кровных наследников.
Вспомним, что рисунок этот он делал в 960 году, когда ему исполнилось 18 лет, а Владимиру – четыре. Сыном его Светослав, как мы уже знаем, не признавал; более старших, Ярополка и Олега древлянского, – тоже. Иначе на великокняжеской печати он не объявил бы себя «сам себе род», тем более с клятвой под мечом. Я думаю, по смыслу тех пяти слов, которые Мы только что расшифровали, читатель понял, что легкомыслием Светослав не страдал. Слова-то эти я взял с его государственной печати.
Ко многому обязывали на Руси еще два слова: имя человека, а также имя его народа» Светослав – человек светлой славы» А вот первоначальное начертание слова «РОССИЧИ»:
– «РОДЫ» в значении «народ»
– постоянно;
– «СОВЕСТЬ»;
– союз «i»
«ЧЕСТЬ»;
второе «i» – гласная-звук, в конце слова во множественном числе».
Получаем: «роды совести и чести постоянно». При этом слово «совесть» имело двойное значение: как согласное слияние разума человека и разума Природы и как. символ чистоты» Отсюда слова «роса» и «Вось»
В этом самоназвании народа меньше всего самоумиления или самохвальства. Нет, если мы вспомним, что у россичей не бытие определяло сознание, а наоборот, сознание – бытие, тогда поймём, что здесь выражена как бы квинтэссенция их главных мировоззренческих идеалов и те важнейшие жизненные правила, которые человек, чтобы быть достойным имени своего народа, обязан выполнять. И в двойном «С» тоже заключено правило: чистоте духа и разума должна соответствовать чистота тела.
Поэтому в моей «языческой» Мисайловке меня, малого, и принуждали принимать водные процедуры пять раз в день: сразу после сна обливаться холодной водой, перед сном – тёплой, а перед завтраком, обедом и ужином – умываться с мылом. Почему именно пять раз? Да всё потому же – человек пятизначный: две ноги, две руки и голова, то есть та самая пятиконечная звезда.
Вот в чём подлинный смысл слова «РОССИЧИ».
И Эрнест Ренан тут, конечно, прав, говоря, что прежде всего в языке, который вырабатывался тысячелетиями, но главные законы семантики (образования смыслового значения слов) которого не меняются, отражается духовная суть, особенности мышления и уровень миропонимания народа. Потому-то смысловое значение, которое мы сейчас вкладываем в слово «народ», на Руси издревле определялось словом «языче», то есть слово «языче» является синонимом слова «народ». Понятие «язычник» существовало и в дохристианские времена, означая отступника рода, изменившего заветам своих пращуров, изгнанника. «Язычник» – это «ЯЗЫЧе НИКакой». Христианизаторы же «язычниками» стали называть всех тех, кто остался верен Ведическому мировосприятию.
Посмотрим, однако, ещё те четыре слова, какие выбрал для доказательства «первобытной дикости» наших пращуров 8–10 века академик М. Н. Покровский. Напомню, «нож» он переводит как «кремень», «жито» и «жизнь» производит от одного корня, означающего «существование», а «соха» у него значит «палка, жердь». Так ли? Как вы убедились, проверить очень легко.
— нож
-жито
— жизнь
— соха
Первая буква в слове «нож» читалась как «нам» – «нам», вторая «О» – символ постоянства, у третьей «Ж» справа апостроф хвостиком вверх – «живот», то есть «существование». Буквально: «нам для существования». Понятно, что орудие.
«ЖИТЬ» – «живот тебе постоянно». Наши пращуры знали, что из всех хлебных злаков зерна ржи содержат в себе наибольшее количество элементов, необходимых для существования человека. Потому и более позднее словообразование «рожь» произошло от «роженица» – «рождающая жизнь».
«ЖИЗНЬ» – «живот, зоря, нам, вместилище разума». Получаем: «наше существование в соединении с разумом, освещенным светом», то есть, иначе говоря, разумное существование, а не просто существование.
«СОХА» – «совесть, постоянство, хор, вместилище разума». Вспомним, что древнерусское понятие «совесть» состоит из согласного единения двух разумов: человека и Природы. В итоге получим: «постоянный разум человека и Природы для хора (семьи или сообщества) и разума последующего».
Вот подлинный смысл четырёх слов, значение которых академик М. Н. Покровский извратил, надеясь, наверное, что после реформы русской письменности в 1918 году мы вообще перестанем понимать свой собственный язык и все тотально отречёмся от «диких» пращуров своих.
Для чего такая установка, объяснять, полагаю, не требуется. Хочу только, чтобы читатель задумался над словом «СОХА». Ведь когда Русь начала заниматься земледелием её население по своему количеству в сравнении с теперешним было ничтожно, а пространства такие же громадные. Но можно ли, не кривя душой, сравнить современное отношение к природе и труду с тем, какое изначально сформулировано нашими пращурами в слове «СОХА»? Задумайся, читатель, и ответь самому себе.
Вернёмся, однако, к великокняжеской печати Светослава.
* * *
Как нетрудно заметить, в ранних списках «Повести временных лет»Ярополк, Олег и Владимир его сыновьями не называются.Сказано, что они внуки Ольги, но от кого – неизвестно. Можно поэтому не сомневаться, что в отличие от более поздних переписков летописи и многих наших современных историков и Нестор, и его первый редактор-переписчик игумен Сильвестр прекрасно понимали, насколько было бы нелепым приписывать их Светославу, а говорить ещё о каких-то детях Ольги, кроме единственного их с Игорем сына, значило бы порочить княгиню, канонизированную в христианские святые. Поэтому о её внуках и сказано уклончиво. Для святой все дети – внуки во Христе.
Кроме двухвильника Перуна и Даждьбога, по ободку печати идут 12 знаков, а также одна пунктирная и две сплошные линии, маленькая – в правом нижнем углу и большая – в левой верхней части печати. Это карта судьбы. Видно, что замыслы свои Светослав сверял по знакам Кола Живота, которые мы знаем в буквальном переводе на греческий как Круг Животных – знаки Зодиака. Но календарём пользовался юпитерным, в котором число земных лет в годичном цикле этой планеты совпадает с числом знаков Зодиака – 12. Поэтому астрологи, составляя долгосрочные гороскопы, часто предпочитают обращаться именно к юпитерному календарю, поскольку он позволяет сохранить на круге гороскопа положенные между знаками Зодиака 30 градусов и рассчитать при этом расположение звёзд на небосводе на двенадцать лет вперёд.
О том, как на Руси владели искусством астрологии, а следовательно, и знали астрономию, можно судить по тому, какое значение придавали русичи перекрестью рукояти меча. Оно символизирует, как и вообще крест, который наверняка арийского происхождения, если не нашего отечественного, что, пожалуй, ближе к истине, пересечение эклиптики (годового пути Солнца в созвездиях Зодиака) с небесным экватором в дни весеннего и осеннего равноденствия – 21 марта и 23 сентября, когда координаты Солнца составляют 0° и 180°. В первом случае Солнце из Южного полушария переходит в Северное, и здесь начинается пробуждение жизнетворных сил Природы, а ко второму периоду все земные плоды созревают, и Солнце, «выполнив свои обязанности», уходит в Южное полушарие. Поэтому и Новый год – Новое коло на Руси отмечали 23 сентября по новому стилю.
От положения Солнца на небесной сфере зависело плодородие земли – сущность бытия, но при том непременном условии, если человек прилежно трудится. Отсюда и такие три слова в аббревиатуре «МЕЧ»: «честь моей сущности», ибо труд на Руси почитался как высшая добродетель. Меч – оружие не для агрессии, а для защиты труда.
Кстати, Гай Юлий Цезарь не без основания считал, что тот Нума Помпилий, которого Тит Ливий в своей «Истории Рима от основания города» называет сабинцем, скорее всего был скифом, либо у скифа учился, так как, став в конце VIII века до н.э. царём Рима, он дал римлянам лунный календарь в точности такой, каким пользовались наши пращуры уже в XVI веке до н.э. наряду с календарями солнечным и юпитерным, а Птолемей сделал свои расчёты движения Солнца, Луны, Юпитера и Сатурна лишь 14 веков спустя.
Читать рисунок лицевой стороны печати Светослава нужно от заглавного знака меча вправо по часовой стрелке. Следующий знак – полусфера видимого мироздания: знак Отечества. Дальше – знак собирания воинских сил, потом – примкнутые углами друг к другу и как бы поднятые на палочке две буквы «Р»: готовые к походу полки. Четвёртый знак- подчёркнутая сплошной линией буква «С»: не корысть подняла полки, а совесть Отечества, то есть его духовные интересы. Этот мотив повторяет и пятый знак – у сдвоенной буквы «А» отсечён верхний угол: уничтожен враждебный дух. Печать рисовалась в 960 г., но здесь на календаре 965 г., когда потом и был в действительности уничтожен Хазарский каганат. Причём для раннего средневековья эта война Светослава казалась довольно странной.Пришёл, побил, разгромил, ничего не взял и ушёл. Ничего не взял потому, что шёл не грабить хазаров, а поднял на них оружие, чтобы уничтожить опасный для Руси источник идеологии иудаизма.
Следующие примерно три с половиной года обозначены идущим с востока на запад пунктиром. Вдоль него только «сам себе род» и две буквы «А». Перед Светославом возникнет какая-то трудная духовная дилемма, которую после похода на восток, вернувшись в Отечество, он будет решать три с лишним года. Но вот решение принято: цифра 10 означает десятичную меру войска (как мы знаем, в 969 г. Светослав повёл на Дунай 10 тысяч дружинников или 10 полков), а сплошная линия – ясность цели, поставленной перед собой Светославом во имя Отечества по здравому размышлению: за знаком войска буква «3» – «Зоря», то есть светлый разум. Препятствий к осуществлению замысла, кажется, нет, сплошная линия достаточно чёткая, она устремлена к знаку Отечества, но немного к нему не доходит. На двенадцатом году княжения Светослава ждёт знак улитки – символ предательства и смерти.
Так оно и случилось. Возвращаясь из Болгарии в Киев, Светослав погиб в днепровских порогах весной 972 года.
Легко определить что в наших летописях, связанное с именем Светослава, является домыслом, главным образом в тех вставках, которые привнесены в них более поздними переписчиками. Например, в Ипатьевском списке то место, где после ряда уклончивых формулировок, касающихся внуков великой княгини Ольги, Светослав вдруг прямо назван отцом Ярополка, – очевидное самовольство переписчика. Либо он просто не подумал над тем, что дописывал, вознамерившись, наверное, уточнить текст Сильвестра и не обращая при этом внимания на великокняжескую печать Светослава. Между тем и на оборотной ее стороне ни малейшего намёка о возможных своих законных наследниках он не даёт. Да и откуда им было взяться? Даже если предположить, что последнею из них, Владимира, он прижил с блудницей Малкой-Малушей в тринадцатилетнем возрасте, то получается, что отцом Ярополка он стал десяти-одиннадцатилетним ребёнком, поскольку после Ярополка был ещё Олег.
Нужно уж совсем не считаться со здравой логикой, чтобы принять такую арифметику за исторический факт, как и совершенно не знать идеологию дохристианской Руси и древнерусский (не принесённую нам болгарами вместе с христианской книжностью смесь иллирийского и булгарского наречий, а именно древнерусский) светский язык, чтобы слово «рабич» читать как «сын рабыни».
Не было такого слова в древнерусском лексиконе, ибо не существовало и рабства. Какую бы вы ни открыли книгу о Древней Руси, написанную иностранцем-очевидцем, все авторы обязательно это отмечают, удивляясь, что закон русичей запрещает торговлю людьми и применение рабского труда. Это только наши историки, непременно исходя из притянутых за уши классовых позиций, приравнивают русскую челядь либо к рабам, либо к феодальным крепостным, хотя феодальное крепостничество у нас далеко не вполне утвердилось ещё даже при Иоанне Грозном.
Вот как писалось слово «ЧЕЛЯДЬ»;
«ЧЕТИ» (согласие), «СУЩНОСТЬ», после «Л» стоит «Я» телесное, значит, «ЛОДИ» и «ДОМ». То есть люди, которые по соглашению находятся в доме. По соглашению, а не по крепостной или какой-то иной зависимости»
А вот слово «РАБИТ»:
Сразу видно, что оно чужое, ибо ни одна буква в нем не имеет смыслового значения, все – только звуки и «Б» двойное, с черточкой наверху. Причем угол у него на острый и поднятый вверх, что означало бы «бытие в совести» , а прямой , что опять- таки означает только передачу звука. Ясно также, что это слово производное от известного на руси иудейского «РАВВИН»:
– Р А Б Б И.
Потому полоцкий князь Рогволод и отказал Владимиру I в руке своей дочери, что он был раббич, а вовсе не «сын рабыни», как нам его представляют вот уже тысячу лет. Со стороны матери и дед его, и дядя Добран, который его воспитывал, – оба раввины, а отец неизвестен, ибо очень сомнительно, чтобы Малка-Малуша Любчанка зачала от тринадцатилетнего Светослава.
Я сделал это отступление прежде, чем расшифровать оборотную сторону печати потому, что дальше оно с ней связано.
Кроме двухвильника Перуна и Даждьбога на рисунке – 13 знаков и двух не хватает. Значит, счёт времени на сей раз идёт по годам Юпитера: на каждый из знаков приходится 12 земных лет.
Первое, что бросается в глаза, над двухвильником исчез знак меча:после смерти Светослава род его прекратится. И будут попраны заветы пращуров – на правой Даждьбоговой стороне двухвильника трещина, и вся она как бы деформирована. Большая часть одним концом прилепившегося к её углу знака Отечества черна.
Сплошная линия по ободку печати начинается там, где на лицевой стороне стоял знак улитки – предательство и смерть. Сначала она едва намечена, потом постепенно утолщается и по пустому пространству тянется до знака Отечества: на Руси безвременье и неопределённость, но скоро ею завладеют чуждые ей корыстолюбцы. Их знак – вздутый, как пузырь, живот без головы и с жирным хвостиком внизу, обозначающим нижние конечности, которых человек, Имеющий такой живот, не видит, а головы нет у туловища Потому, что корысть не от разума.
Светослав считал, что под этим знаком целых 11 юпитерных лет, то есть 132 земных года, на Руси будет продолжаться крушение всего её жизненного уклада. Затем появится человек, которому суждено очистить Русь от всех тех, кто властвовал над ней после Светослава. По ходу часовой стрелки знак этого человека стоит одиннадцатым – крупная буква «А», начертанная двойными линиями: русич в согласии с Русью.
Если не забывать, что эти астрологические расчёты Светослав делал в 960 году, то его предсказаниям можно только удивляться. После его гибели в 972 года безвременье и неопределённость на Руси длились восемь лет, шесть из которых в Киеве княжил не имевший на то законного права Ярополк, по предательству своего воеводы варяга Блуда убитый варягами Владимира 11 июня 978 года. Но, чтобы укрепить свою великокняжескую власть над всей Русью, Владимиру понадобилось ещё два года, после чего он и его наследники правили Русью 133 года, всего на один год больше, чем определено на печати Светослава.
20 июня 1113 года золотой стол в Киеве занял призванный киевлянами Владимир Мономах. Это и был действительно тот «русич в согласии с Русью». Срок его княжения на печати -12 лет. И снова верно: Мономах умер 19 мая 1125 года.
О его главных реформах в области идеологии, о которых в нашей исторической литературе до сих пор практически ничего не сказано, дальше мы ещё поговорим, а пока обратим внимание на нижний угол двухвильника Перуна и Даждьбога.
Он отсечён и под ним два знака, поставленные Светославом один над другим. Верхний напоминает сечение обоюдовыпуклой линзы с острыми углами слева и справа – знак варяга, одинаково готового служить кому угодно, лишь бы полными были живот и сума. Но тут он показан предателем, ибо откололся от двухвильника Перуна и Даждьбога, которым раньше, следовательно, присягал.
Вспомните воеводу Свенельда, не о нём ли речь? Ведь это он выдал Светослава печенегам, зная, что у того нет законных наследников и потому надеясь после его смерти посадить на золотой стол в Киеве своего старшего сына Люта вместо слабохарактерного Ярополка, который на время отсутствия великого князя выполнял в Киеве всего лишь обязанности его посадника и, возможно, был таким же варягом, как Лют.
Но престарелый интриган Свенельд тешился надеждами напрасно. В самом низу под двухвильиком – половина буквы «Л»: ложная любовь. Верхушка этой половинки косо срезана и помещена под знаком варяга. Это порождение ложной любви, с которым, как показано на печати, и будут связаны все потрясения на Руси в течение одиннадцати юпитерных лет. Она – первопричина всех бед. Но участь ее печальна. Сына у нее рано отберут, и тот о ней никогда не вспомнит. Женщина закончит свою жизнь в полном одиночестве, как оно потом и было в действительности. Ни в Новгороде, ни затем на Рюгене Малка-Малуша не появлялась. Куда её упрятал братец Добран, взявший под личную опеку драгоценного племянника, неизвестно.
Конечно, знаки и письмена на печати Светослава я расшифровал очень бегло. Она охватывает период примерно в 170 лет и несет в себе столько информации, что заслуживает специального исследования. Но сейчас у нас другая задача.
Впрочем, я не ответил еще на один вопрос, который у читателя здесь наверняка возникнет. Почему Светослав, если он предвидел свою гибель и заранее знал, что предаст его если не Свенельд, то кто-то из других приближенных варягов, не предпринял никаких мер для своей безопасности? Скорее всего он подозревал все же Свенельда. Вспомните те три летописные фразы: «И сказал ему воевода отца его Свенельд: «Обойди, княже, [их] на конях, ибо стоят печенеги в порогах». Но не послушал его он и двинулся на лодках». Потому-то и не послушал Светослав старого варяга, что не доверял ему. И, видимо, отношения между ними были уже такие, что Свенельд на то и рассчитывал и заведомо придумал способ, как задержать Светослава в Белобережье. Лодки со съестными припасами, которые следовали на некотором расстоянии позади княжеской дружины, куда-то бесследно исчезли. А вели их люди Свенельда, из чего нетрудно заключить, что «исчезли» они не иначе, как по приказу Свенельда же. Из-за этого Светослав и вынужден был остановиться на зимовку в Белобережье. Ну, а дальше читателю известно…
Обо всех этих перипетиях умалчивают все наши христианские летописи, но о них достаточно подробно говорится в летописях «языческих», откуда, кстати, без указания источника взят и этот стихотворный отрывок:
Уже нам некамо ся дети –
волею и неволею стати противу.
Да не посрамим земле Руськые,
но лязем костию ту!
Мъртви бо срама не имам;
аще ли побегнем, то срам имам.
И не имам убежати,
но станем крепъко!
Аз же пред вами поиду;
аще моя глава ляжеть —
то промыслите о собе».
И реша вои:
«Идеже глава твоя,
ту и главы наша съложим!
Обычно в нашей исторической литературе это подаётся как обращение Светослава к своим дружинникам перед битвой с многократно превосходящими силами византийцев. Так оно и есть, но это лишь незначительная часть того, что безымянный летописец-»язычник» (сравните язык этого стихотворения с языком автора-христианина Слова о полку Игореве, и вы увидите, какая между ними разница) вложил в уста Светослава.
К сожалению, наши академики, присвоившие себе монопольное право толковать русскую историю, не только русскоязычные, но и как будто русские, весь многовековой период дохристианской Руси непременно стараются представить эпохой варварства.
Особенно поражают умозаключения академика Д. С. Лихачёва. Когда он, ничуть не смущаясь, на полном серьёзе говорит, что с «крещения Руси можно начинать историю русской культуры», мне всякий раз хочется спросить его, что он имеет в виду под словом «культура» и почему вслед за известными своей кичливостью греками, а затем и норманистами всех мастей называет Русь времён Светослава Игоревича «варварской державой на краю света»? Какой край света? На Дунае, Днепре, Волге или Волхове? И какое варварство?
Насильственно насаждённое Владимиром I и его дядюшкой рабби Добраном идолопоклонство с человеческими жертвоприношениями, чего Русь никогда прежде не знала?
Тогда, конечно, тут ничего не скажешь. И Владимир, и дядюшка его Добран действительно были варварами. У Владимира сотни жён, наложниц да его хмельные пиры в алых дымах невинной человеческой крови: «Питие есть веселие на Руси». Оно и понятно, что ещё можно было ждать от вожака разбойных варяжских шаек, не гнушавшегося насиловать даже беременных женщин, жену Ярополка, гречанку, к примеру? Но отчего же потом вдруг святой да ещё равноапостольный, вроде новоявленного апостола Павла? Дмитрий-то Сергеевич Лихачёв, насколько мне известно, человек набожный, из старообрядцев. Стало быть, Библию не может не знать. А там ясно сказано: «Сын блудницы не может войти в общество Господне, и десятое поколение его не может войти в общество Господне» (Второзаконие, XXIII, 2). Малка-то, Малуша блудницей была. Или для дочери раввина полагается какое-то исключение особенное? Тогда, рассуждая о крещении Руси, академик Д. С. Лихачев так бы и сказал, разъяснил нам, сирым.
Попутно и другой вопрос не худо бы прояснить. Можно ли считать, так сказать, культурным мероприятием те костры из книг, которые пылали на Руси при Владимире I и после него в общей сложности 133 года? Или Дмитрий Сергеевич полагает, что всё то давно уже быльём поросло?
Напрасно полагает. В своих «Записках касательно русской истории» Екатерина II просто по-женски лукавила, говоря, что русская дохристианская письменность пока не найдена. Знала она прекрасно, что и в её время велись летописи докирилловской азбукой и с той самой грамматикой, не ссылаясь на которую по понятной причине, но которой всё же отважился дать «права гражданства» Михайло Ломоносов. Чуждой была русским людям та смесь иллирийского и булгарского наречий, которую принесли нам вместе с христианской книжностью болгары.
Сам собой напрашивается и третий вопрос к Дмитрию Сергеевичу. Что он понимает под «варварской державой»? До сих пор под словом «держава» у нас разумелось могучее централизованное государство. Но могут ли создать его варвары, то есть дикари? И есть ли хоть какая-то логика в том, что утверждает академик: «Из варварской державы на краю света вдруг появилась держава с мировой культурой…»?
По Д. С. Лихачёву выходит, что вчера ещё дикарская Русь вдруг стала державой с мировой культурой только потому, что Византия, не однажды битая Русью, в одночасье передала ей все достижения своей цивилизации, и вчерашние варвары моментально достигли вершин мировой культуры.
Но что в действительности, кроме церкви и всего, что связано с ней, могла перенять великая Русь у ничтожной по сравнению с ней Византии, жившей главным образом за счёт грабежа более слабых соседних стран?
Да и грабила-то она руками всевозможных наёмников, расплачивалась с которыми ими же, простаками, награбленным. Объективно говоря, это было не более как государство-паразит с повадками афериста. Не случайно и вклад Византии в мировую культуру на поверку оказывается равен нулю. Не пышность ведь императорского двора да храмов Цареграда, а наука – вот что прежде всего определяет культуру. Ни одного учёного с мировым именем Византия, однако, за все одиннадцать веков своего существования не дала. Нельзя же в самом деле считать серьёзными учёными таких византийцев, как хронисты Приск Панийский, Прокопий Кесарийский, Михаил Псёл или Лев Диакон. Тогда уж в учёные надо производить и автора трактата «Об управлении империей» Константина VII Багрянородного.
Став наследницей Эллады и Римской империи, вместе взятых, Византия ту и другую цивилизации перемолола в жерновах доведённого до фанатизма христианства, фактически поставив церковь над государством и тем самым заведомо предопределив свою неизбежную гибель, ибо там, где господствует та или иная теология, невозможно нормальное развитие научной мысли, от которой одной только и зависит главным образом жизнеспособность любого государства.
И в то же время Византия вполне унаследовала многое из того эллинского, о чём очень хорошо, на мой взгляд, сказал Славомысл:
Средь прочих варваров жрец Клио греческой персам изумлялся:
Отчего у тех сын отца иль мать свою зарезать не дерзнёт,
Коль оттого выгода ему прямая: хитона пурпур и подвластных сладкозвучна лесть?
Да отчего персы столь глупы, что смертью только за обман карают,
И презирают тех, кто долг отдать не может, но злато в долг берёт?
Мы реку нашу Непрой нарекли, чтоб на её брегах на прю никто не стал,
Погибелью не осквернив лазурь, что нивам хлебным жизнь дала.
Но Непру грек по-своему назвал, в его понятьи Борисфен она –
Река борьбы. Парсу поклоняясь, он вожделением томим,
Чтоб Непра кровью налилась и нивы слов’янина запылали кровавым сполохом огня.
Для грека скифы мы — так наше «Честь тебе!» он начертал,
Иль смысл слов’янского привета не поняв, иль в Слове имя не признав.
Вернее же всего, в чём нет сомненья, здесь грека суть видна и что его влечёт.
Не может поделиться честью тот, кому она чужда,
Иль в толк ему не взять, отчего пред путником душа щедра,
Коль он тебе незнанный и саква скарба у него,
А слов’янин, не зарясь, – честь тебе и в сердце радость!
Притом оружный сам и грива у коня дугой.
Греку диво то, иная гложет его страсть.
Природою своей он плут и жаден, но правде должное отдам: в битвах лют,
И если друг ему ты, другу не откажет, добро и зло разделит пополам.
Однако пифий имена из Дельфий борисфенские, смерть за лучшее приняв, не изречёт.
Не дщери россичей, гекзаметра стихом играючи, –
Олимпа жрицы Оракула сужденья возвещают.
Загадка та сложнее мирозданья, в сокрытом не понять, где чёт, а где нечёт.
Скифы – варвары, но девы скифов, затворенные в храмах, к стопам, омытых Непрой, Элладу повергают.
В постиженьи таинств прорицанья эллину мнится бездна роковая –
Ужасна пропасть и где-то там в бездонье — темень гробовая.
Не ведающий страха пред острием меча, эллин, рассудок потеряв, от края бездны той отпрянет.
Но волхвов с Непры призовут и уж в эллинов рядят: Всеслава вещего Анахарсисом прозвали,
Любомудр же, россич из Голуни, — эфесский Гераклит… Слов’янская порода плодовита,
Любомудры, Светозары да Всеславы – не редкость на Руси
И матери рожать не перестанут на Непре и Роси.
Соседям утешенье, что ж, – русам не потеря.
Но зачем Сократа, своего природного эллина, испить цикуту обрекли?
Познавший семь начал, он в Слове всех семерых открыл начало.
Ему ж за то – не потому ль, что свой? – цикуту!
Сравнить со зверями эллинов в сём нельзя, напраслиной было бы то на зверя.
Многочуден лик эллина, как басни Геродотовы о скифах…
В том интервью журналу «Огонёк», которое я уже цитировал, академик Д. С. Лихачёв, кроме всего прочего, сказал: «Тогда Василий II (император Византии. – А. И.) отдал свою сестру за Владимира I, и в династическом плане Русь поднялась на невиданную высоту. И Владимир Мономах был потомком византийских императоров…»
Мне не хотелось бы и дальше продолжать полемику с нашим академиком, но уж больно его утверждения противоречат исторической правде, хотя обычно часть правды в них есть, но, к сожалению, лишь часть, а не правда и только правда. Это вдвойне огорчительно, что, будучи в отличие от академика Б. А. Рыбакова действительно специалистом по истории и литературе Древней Руси, Дмитрий Сергеевич, конечно же, знает, что ставить в один ряд Владимира I и Владимира Мономаха никак невозможно, поскольку по своему отношению к Руси эти личности прямо противоположные. Как и то, что династические связи с Византией были важны для Владимира I, но вовсе не для Мономаха.
Женившись на византийской царевне Анне и крестившись в крымском Корсуне в христианскую веру, Владимир I тем самым хотел, скорее всего, показать свою приверженность великой княгине Ольге и хоть этим как-то оправдать свой захват золотого стола в Киеве, так как за сына Светослава Игоревича на Руси его никто, естественно, не принимал. С другой стороны, он, сын иудейской блудницы, воспитанный среди разбойных варяжских шаек, понятное дело, нуждался в укреплении своего авторитета. Что же касается самой Руси, то никакого престижа ей этот брак не прибавлял. Имей Светослав Игоревич относительно Византии такие же намерения, как против Великой Хазарии, он без особых усилий уничтожил бы эту кичливую империю ещё во время своего первого похода на Дунай: четыре дня пути оставалось ему до Цареграда, когда синкель Феофил, ближайший советник византийского патриарха, пал перед ним на колени, запросив мира на любых условиях. И действительно Цареград платил потом дань Руси огромную.
Стало быть, не Византия, а Русь была самой могущественной державой мира. Причём нужно знать всю внутреннюю иерархию Византии, чтобы понять, в какое унизительное положение была поставлена эта империя, если перед Светославом пал на колени не простой посол, а второе лицо в государстве после патриарха. Императоры в Византии менялись, как перчатки, нередко будучи самого низкого происхождения. От патриарха зависела судьба претендентов на императорский престол, и потому он, патриарх, был самым могущественным человеком в государстве, а после него – синкель, в руках которого император был лишь послушным орудием.
А зная это, можно ли говорить, что какой-то там династический брак с византийской царевной поднял Русь «на невиданную высоту»? Кто она по сравнению с валявшимся в ногах великого князя Руси синкелем? Это только подтверждает, что с помощью одних варягов Владимир I не мог удержаться на золотом столе в Киеве. Поэтому, кроме личного престижа ему нужна была также поддержка Византии.
И ещё один важный момент, который тоже говорит очень о многом.
И в первом, и во втором походах на Дунай Светослав довольствовался всего десятью тысячами дружинников против стотысячной армии Византии. И побеждал.
Да, конечно, он был гениальным полководцем. Но, хоть мало-мальски разбираясь в военном деле, можно ли себе вообразить, чтобы десять тысяч варваров, то есть полудикарей, будь у них и сверхискусный предводитель, побеждали вдесятеро превосходившую их по численности цивилизованную армию?
Никакой гений не в состоянии вести в подобной ситуации победоносную войну, если его войско не превосходит во столько же раз противника силой оружия и умения им владеть.
Вот здесь и к месту припомнить фразу Прокопия Кесарийского: «Железо звонкое и такое, что наш меч может рубить, но само не зазубрится». Написано же это было за четыреста лет до Светослава.Византия знала тогда только железо, а россичи варили уже высокоуглеродистую сталь. Византиец по уровню своего интеллекта ни в VI веке, ни в X веке и понять не мог, что это такое, как наш академик Б. А. Рыбаков, публикуя в своей книге «Киевская Русь и русские княжества XII-XIII веков» фотографию мечей русов, ограничился лишь краткой подписью: «Мечи середины X в., найденные в днепровских порогах на месте гибели князя Светослава и его дружины». Очевидно, и ему, современному академику, не пришло в голову подумать, почему мечи эти пролежали в речном иле тысячу лет и не тронуты коррозией, а найденные там же сделанные из лучшей в мире, как теперь считается, рурской легированной стали штыки гитлеровцев съела ржавчина.
Вопрос между тем не пустяшный. Качество стали, которую невозможно варить кустарным способом, говорит об уровне металлургии, а уровень металлургии, в свою очередь, если иметь в виду развитие материальной культуры, более всего свидетельствует о достижениях науки, ставшей производительной силой. Там же, где наука стала производительной силой, фундаментальные познания, как нам известно, непременно должны опережать прикладные, то есть то, что уже применяется на практике. Таков непреложный закон эволюции любой цивилизации.
Академики Б. А. Рыбаков и Д. С. Лихачев могут игнорировать наши «языческие» летописи или не знать их вообще, но что в нынешних условиях мешает сделать химический анализ стали русских мечей середины X века? Ведь это как раз предметно и покажет нам, какими знаниями владела дохристианская Русь хотя бы в одной их этих областей. Но мы-то понимаем, что значит, скажем, создать и запустить на Луну один космический корабль, какая для этого нужна интеллектуальная и материальная база.
Разумеется, космический корабль и высокоуглеродистая сталь – вещи не совсем сопоставимые, но не будем забывать и тысячу лет, отделяющих во времени одно от другого.
Примечательна и выкованная на одном из мечей надпись, говорящая о его назначении: ДЛЯ ЗАЩИТЫ СВОБОДНЫХ ОТ СУЕВЕРИИ ЖИЗНИ И ПОЗНАНИЙ ОТЕЧЕСТВА И ЕГО ГРЯДУЩЕГО.
Очень сомнительно, чтобы во всей мировой археологии сыскалось ещё что-нибудь подобное. В этой надписи, между прочим, заключён и ответ на вопрос, почему Светослав внял мольбам синкеля Феофила. Обильная всеми жизненными ресурсами и почитавшая выше всего труд и познания Русь в отличие от своих соседей не стремилась ни к захвату чужих территорий, ни к порабощению других народов. Увы, за своё благородство ей и приходилось нередко расплачиваться слишком дорого.
Роковую ошибку допустил Светослав в тот день, когда в лице синкеля Феофила проявил милость к его хищной и коварной империи. И, будучи ясновидцем, предвидя грозящие Руси многие беды, он всё же не мог поступить вопреки благородству своей души. Должно быть, такова уж особенность подлинно благородных натур: не способны они переступить черту, за которой начинается безнравственность…
На этом можно было бы и закончить наш разговор о «варварской державе на краю света», как определил дохристианскую Русь академик Д. С. Лихачёв, если бы не то действительное варварство, в которое она была ввергнута при Владимире I.
* * *
Из книги Иванченко А. «Путями Великого Россиянина»